6-го сентября прошли маневры флота, под начальством Императора, поднявшего свой флаг на броненосце “Baden”. Императрица присутствовала на маневрах, находясь на яхте “Hohenzollern”. Вечером парадный обед чинам флота, в замке Гравенштейн.

7-го сентября: утром общее Богослужение чинам армии и флота в Гравенштейн. Вечером обед их Величествам, даваемый представителями Шлезвиг-Голштинии, в Глюксбурге, куда Их Величества отправятся на яхте “Hohenzollern”.

8-10 сентября: корпусные маневры при содействии флота. 18-ая дивизия, поддерживаемая обеими эскадрами и одним отрядом миноносок, атакует с острова Альзен берег Шлезвига, который защищается 17-ой дивизией и двумя отрядами миноносок. По окончанию маневров император, находясь около Дюппельского памятника, будет разбирать их ход. Затем император примет завтрак на артиллерийском корабле “Mars”. Вечером 10-го сентября Его Величество возвращается в Берлин.

В башне на одном из броненосцев береговой обороны типа “Зигфрид” во время заряжания 240-мм орудия

Приведенная программа была исполнена в точности. Относительно же самих маневров флота корреспондент газеты “Times”, находящийся все время на одном из судов германского флота, сообщает следующие подробности:

Гравенштейн, 6-го сентября – морская часть соединенных маневров началась сегодня примерным боем в море, в присутствии германского императора и целой группы высокопоставленных гостей, между которыми находились адмирал сэр Горнби, специальный представитель английского флота, и адмирал барон фон Штернек, австрийский военный агент. Адмирал Горнби находился при германском императоре, который поднял свой флаг на барбетном броненосце “Baden”. Остальные приглашенные лица находились при германской императрице, на яхте “Hohenzollern”. Кроме того, некоторые из приглашенных были помещены на минном крейсере “Jagd” и на портовом буксирном пароходе “Norder”.

Флот стоял на якоре между островами Бакхольм и Шельде, в самой широкой части Фленсбургского фиорда. Сюда прибыл в 8 часов утра германский Император, на паровом катере из королевского дворца в Гравенштейне.

Когда подняли штандарт на броненосце “Baden”, то был произведен салют со всех судов германского флота и находившейся тут же австрийской эскадры. До этого момента на броненосце “Baden” был поднят флаг вице-адмирала Дейнхарда, но на время маневров начальствование над флотом принял на себя германский император.

В 8 1/2 часов утра все суда германского флота, в составе восьми боевых броненосцев, одного броненосного крейсера, двух посыльных судов, трех дивизионных миноносцев и восемнадцати мореходных миноносок (каждая приблизительно в 80 тонн водоизмещением), снялись с якоря и пошли в море.

Согласно общему плану маневров, предполагалось, что рано утром этого дня получено известие по телеграфу о проходе Большим Бельтом неприятельской эскадры. Германский адмирал, стоявший со своей эскадрой на якоре близ Фленсбурга должен был идти в море, отыскать неприятеля и уничтожить его. В действительности неприятель был в данном случае только воображаемый; его представляли шесть плавучих щитов, поставленных за ночь на якорях в месте, которое было неизвестно офицерам германской эскадры.

По выходе с рейда Его Величество, германский адмирал, выслал вперед, для разведки, броненосный крейсер “Irene”, под командой принца Генриха Прусского, крейсер “Zieten” и “Pfeil” и все миноносцы. Позади разведчиков следовал главный флот в строе одной кильватерной колонны, в следующем порядке: броненосцы “Baden” (флагманский), “Oldenburg”, “Bayern”, “Wurtemberg”, “Kaiser” (под флагом контр-адмирала Шредера), “Deutschland”, “Friedrich der Grosse” и “Preussen”; за колонной шли императорская яхта “Hohenzollern", минный крейсер “Jagd” и пароход “Norder”.

В башне на одном из броненосцев береговой обороны типа “Зигфрид” во время наведения 240-мм орудия

Выйдя на широкое место фиорда , эскадра построилась в две колонны по дивизиям, а когда вышли на несколько миль к югу от острова Альзена, эскадра увидела неприятеля, стоявшего в одну линию, с расстоянием в два кабельтова между судами. Перестроив эскадру в одну колонну, император провел свою линию параллельно неприятельской, на расстоянии едва в три кабельтова; при этом началась самая ужасная стрельба из тех орудий, которые могли быть направлены на щиты. Орудия больших калибров и скорострельная артиллерия выбрасывали град снарядов по линии щитов, останавливаясь лишь в те промежутки, когда облака дыма не позволяли прицеливаться.

Пройдя вдоль линии щитов, император изменил курс на 16 румбов и снова прошел вдоль той же линии, по другую ее сторону, причем стрельба была повторена, если возможно, с еще большей горячностью. Зрелище было очень хорошее, и когда оно кончилось, то можно было заметить, что все щиты были изрешечены и избиты. Главные повреждения, однако же, произвела легкая и скорострельная артиллерия; большие же, 18-ти и 23-тонные орудия нанесли мало вреда, так как в действительности их наводили довольно безразлично (in fast, rather indifferently aimed).

Вслед за тем был сделан сигнал: “первой дивизии, в составе броненосцев “Baden”, “Oldenburg”, “Bayern” и “Wurtemberg”, построиться в строй фронта и таранить неприятеля”. Щиты были составлены из двух пирамидальных построек, соединенных парусиновыми решетками, и эти щиты были протаранены и, само собой разумеется, разбиты вдребезги. Один из щитов, случайно переживший первый удар, был потом протаранен крейсером “Irene”.

Вскоре после полдня флот возвратился на прежнее якорное место, причем предварительно проследовал сквозь дым второго салюта австрийской эскадры германскому императору и императрице.

Поучительного в этих маневрах не было нисколько, да, вероятно, по мнению корреспондента газеты “Times”, на какой-нибудь урок и не рассчитывали. По-видимому, главная цель маневров заключалась в том, чтобы воспроизвести поразительную картину воображаемого морского сраже ния, и такая цель конечно была достигнута. Следует также отдать справедливость командирам судов за вполне прекрасное исполнение сигналов и умение держаться в назначенном строю.

В башне на одном из броненосцев береговой обороны типа “Зигфрид” перед выстрелом 240-мм орудия

Что же касается стрельбы, то она была не особенно хороша, а при таранном бое командиры, по- видимому, не знакомы с тем фактом, что следует перевести ход на обратный или по меньшей мере остановить его перед самым моментом соприкосновения. Если в военное время таранить с не уменьшенным ходом, как это было сделано в данном случае, то исход, вероятно, будет одинаково гибельным для обоих судов.

По мнению корреспондента английской газеты, не следует стараться проскочить сквозь неприятеля; коснуться его лишь слегка совершенно достаточно, потому что никакое судно не в состоянии выдержать удар тараном другого судна, даже если таран будет двигаться со скоростью только одного или двух узлов.

Гравенштейн, 8-го сентября. Сегодня на местности, окружающей исторические высоты Дюппеля, происходили интересные маневры, главная мысль которых заключалась в том, что 18-ая пехотная дивизия, поддержанная двумя броненосными эскадрами адмиралов Дейнхарда и Шредера, должна была перейти через Альзенский пролив, близ Зондербурга, и взять окрестности Дюппеля, занятые 17-ой пехотной дивизией.

На глазах императора 18-ая дивизия быстро перебралась через пролив на двойных понтонных судах и по понтонному мосту поддержанная огнем с броненосцев, скоро заняла позицию на берегу, и, будучи подкреплена десантным батальоном с эскадры, пошла атаковать высоты. Благодаря, главным образом, разрушительному огню броненосцев, атакующие успели занять линию Дюппельских редутов через два часа. После окончания боя германский император, стоя на гласисе редута № 5 (который еще довольно хорошо сохранился) и окруженный блестящей толпой офицеров, сделал свои замечания относительно хода сражения.